емля наша Щёлковская имеет множество сёл, деревень, посёлков. Сейчас на территории Щёлковского района 1 город, 4 посёлка и 100 сельских населённых пунктов, объединенных 11 сельскими Администрациями. Многие из них настолько давно были основаны, что являются более древними, чем сам районный центр – город Щёлково.

Первые упоминания о поселениях на наших землях мы находим в Духовной грамоте Московского князя Иоанна I Калиты от 1327 (или 1339) года. Иоанн Калита, внук Великого князя Александра Ярославича Невского, любыми способами пытался укрепить Московское княжество. В этом он не гнушался ни подлостью, ни хитростью. Клевета, обман, дорогие подарки – эти инструменты он прекрасно использовал, чтобы заручиться поддержкой хана Золотой Орды и его руками уничтожить конкурентов. Именно поэтому, а ещё и возложенной на Великого князя миссией сбора и доставки в Орду русской дани, Калите приходилось часто бывать в золотоордынской столице – г. Сарай. Сухопутные дороги были очень опасны, разбойники нещадно нападали на пеших и проезжающих. В дороге погибли его дед и брат Юрий. Даже удачное преодоление опасного пути не избавляло князя от другой опасности – быть убитым ханом Узбеком уже в Орде. Посему, тщательно взвешивая все «за» и «против», не зная, что разгадает Бог о животе «его», Иоанн Калита составляет грамоту по сути ставшей Завещанием. Именно поэтому историки считают возможным составлением духовной грамоты две даты, когда князь ездил в Орду.

В своей духовной грамоте Московский князь делит территорию Московского княжества на четыре части. При этом все волости и сёла перечисляются подробно. В перечне земель, которые должны были отойти в случае его смерти жене княгине Ульяне, князь называет волость Ворю и село Аристовское. Если точнее, то в грамоте сказано:

В грамотах своим сыновьям встречается и село Четрековское, которое впоследствии стало зваться Гребнево.

на главную

ВДОТЬИНО.
Это селение расположено на самой границе Щёлковского района с Ногинским, к востоку от г. Лосино-Петровского, у живописной речки Вори.

Близ него археологи обнаружили славянский могильник, а в окрестностях по берегам Вори – селища наших предков XI-ХIII веков. Поблизости находится Берлюковский монастырь (Николо-Берлюковская пустынь), основанный около 1606 года, с сохранившимися каменными стенами и башнями середины ХIX века, Никольским собором (1892 г.), золочёным крестом на 104-метровой белоснежной колокольне (1899 г.). Архитекторы А.С. Каминский и В.М. Борин придерживались при их постройке традиций позднего классицизма. Церковь Василия Великого построена в византийском стиле в начале ХХ века.

По преданию, основателем монастыря и первым его настоятелем был один из «бесприютных скитальцев», инок иеромонах разоренного поляками в Смутное время Стромынского Троицкого монастыря. Варлаам. Около 1606 года он пришел в дремучие леса, облегавшие берега Вори, соорудил здесь деревянную часовню и поставил в ней древнюю икону святителя Николая Чудотворца. Скоро к нему пришли две старицы – Евдокия (Авдотья) и Юлиания (Ульяна) с сестрами-приверженцами. Они поселились не вместе: первая – там, где ныне находится село Авдотьино (по преданию, она и основала это село, и от неё и пошло его название), а другая – на ближайшей горе, называемой и до сего времени Ульяниной.

Когда миновало Смутное время, Варлаам при содействии окрестных жителей воздвигнул небольшой каменный храм во имя Николы Чудотворца и почил здесь же, при созданном им храме. Затем, до начала XVIII столетия, Берлюковское монастырище было заброшенным и опустелым. В 1700 году Берлюковское монастырище было приписано к угодьям Московского Чудова монастыря. Сюда из Москвы были присланы на жительство две семьи монастырских крестьян и несколько человек братии. Они выстроили конный и скотный дворы, «по челобитью мещанской слободы тяглеца Вуколы Мартынова с вкладчики», и на их средства была построена, новая церковь «на Никольской земли». Настоятелем и строителем возрождающегося монастыря был определён ставленник опальной царицы Евдокии Лопухиной – Никифор. Евдокия, бывшая жена Петра I Великого, насильно была мужем пострижена в монахини. И Никифор был подозреваем в связях с заточенной в Суздале царицей, и в самовольном пострижении монахов, что в то время жестоко преследовалось. Спасаясь от расплаты, Никифор вскоре бежал, скитался по разным обителям, был схвачен в Санкт-Петербурге, бит плетьми и заточен в Богословскую пустынь, где, по-видимому, и скончался. На его место в 1732 году был определён иеродиакон Иосия Самгин. Этот хитроумный и ловкий интриган до назначения в Берлюки находился в Саровской пустыни, под Нижним Новгородом. Настоятелем Берлюковского монастыря Иосю рекомендовал московский священник отец Пётр, который вскоре сам постригся в этой обители, приняв имя Пахомия. Вместе с Иосией из Сарова прибыл иеромонах Иаков, а через некоторое время к ним примкнули высланные из Нижнего Новгорода иеромонах Сильвестр и иеродиакон Боголеп. В первые годы настоятельства Иосии в Берлюковской пустыни мало что изменилось. Взаимоотношения его с братией не сложились. С неугодными Иосия расправлялся круто, высылая их из обители. Высланным оказался и Пахомий, человек честный и правдивый, прямо выражавший игумену свое недовольство установленными в монастыре порядками.

В середине ХVIII века монастырем управлял иеромонах Акиндин. По указу Комиссии о церковных имениях поручик Василий Ваксель составил подробную опись имущества монастыря. В этой описи упомянуты каменная, двухпрестольная, одноглавая, крытая тесом церковь, колокольня деревянная с четырьмя колоколами, две братские кельи, сараи сенной и тележный, три хлебных амбара и другие строения, крытые дранью. Братии в то время в пустыни было восемь человек. На место Акиндина в 1769 году был поставлен иеромонах Никон...

М.Ю.Лермонтов, будучи студентом Московского университета, приезжал в усадьбу Никольское-Тимонино к своей возлюбленной Наталье Ивановой. С нею он посещал Берлюковскую пустынь и написал стихитворение «В Воскресенске», имея в виду недалекое от монастыря село Воскресенское. К стихам он сделал такое примечание: «Написано на стенах жилища Никона».

Без малого четыре столетия нелегкая ноша строительства святой обители, радение о благополучии и процветании монастырщины на берегу Вори выпадали в основном на долю её настоятелей, которых по праву и по их заслугам называли Строителями. Имена многих из них занесены для вечного поминовения в Синодики Берлюковской пустыни.

Своё наименование Берлюковский» монастырь получил от властвовавшего в этих краях пустынника, прозванного Берлюком или Бирюком за звероподобный вид, так как носил овечий тулуп мехом кверху летом и зимой.

После смерти преподобного Варлаама воздвигнутая им церковь во имя Николы Чудотворца пришла в совершенное запустение, и поселились здесь какие-то бездомные люди. Берлюк имел власть над ними. Он мало с кем общался, вёл жизнь уединенную и таинственную. Одни почитали его за убогого пустынножителя и отшельника, питавшегося трудом рук своих и скудным подаянием, а другие подозревали в нём человека недоброго, начальника разбойников – обитателей опустелого монастыря. Иногда видели Берлюка стоящим при Большой Стромынской дороге. На груди его висела икона Святителя Николая из Варлаамской церкви, одна рука опиралась на старческий посох, а другая простиралась к ходившим и проезжавшим по тракту из Москвы и обратно путникам и испрашивала милостыню для пропитания насущного. Но ходили о нём смутные слухи, будто бы он иногда под вечер выходил на Стромынку, чтобы при помощи своих единомышленников отнимать у путников пеших и конных что только было можно, и счастливыми почитали себя те, которым удавалось живыми уйти от разбойников.

Будто бы однажды какой-то богатый купец проезжал по Стромынской дороге, и Берлюк настиг его, убил и ограбил. Преступление было раскрыто, лжепустынник схвачен, отправлен в Москву и посажен в заключение.

В то время как он содержался под стражею и ожидал смертного приговора, к нему заходил в острог какой-то молодой торговец калачами с Охотного ряда. Этот калачник сумел войти в доверие к Берлюку, обещал разбойнику помочь бежать, если он укажет то место, где были сокрыты награбленные сокровища.

Долго боролся с собою Берлюк: ужасна была мысль отказаться от своих кладов, из-за которых немало людей лишилось жизни, но ещё тягостнее было для него заключение и ожидание неминуемой казни на Лобном месте в Москве. Надежда спасти себя и жажда свободы пересилили все другие мысли. Он решился открыть то место, где хранились его богатства, предварительно взяв с калачника-торговца клятву – если тот найдет в указанных местах клады, то поможет ему, старику, избавиться от казни.

И вот калачник, завладев сокровенной тайной Берлюка, вместе с братьями своими отправился к деревне Авдотьино, что находится неподалеку от монастыря. Для местных жителей они придумали басню, правдоподобную по тем временам. Они говорили людям, что пришли издалека, чтобы поискать в таком-то урочище пригодного для врачевания зелья, травы и лечебных корней. Днём они будут искать, а рвать – в глухую пору, ночью. Доверчивые поселяне отвели их, куда они просили, и там оставили.

Сокровища были зарыты в пещере, которую нашли по известным признакам, и, когда стало темнеть, братья приступили к работе. Клад был, по всей вероятности, значительный. Они копали лопатами и второпях уронили множество мелких золотых и серебряных монет, которые нашли наутро жители Авдотьино, пришедшие навестить своих «гостей». Собирая мелкие монеты, они догадались, чего отыскивали эти «лекари»...

О дальнейшей судьбе Берлюка народные предания умалчивают. Не было слышно о нём ни в округе деревни Авдотьино и Никольского монастыря, ни на Стромынской дороге. Надо думать, что не миновал он казни, получил по своим делам достойное воздаяние. Разбрелись по сторонам и его товарищи.

Николаевская Берлюковская пустынь пребывала в запустении. Игумен Никон писал о состоянии вверенного ему хозяйства в Московскую духовную консисторию: «Обитель средствами весьма cкудна, земля вся в болотах и перелогах, к хлебородию негодна, от трёх часовен, приписанных к пустыне, доход всего 80 рублей, и пустынь находится в совершенно безнадежном положении». По решению консистории Берлюковский монастырь в 1770 году был упразднён, имевшиеся при нём часовни в деревнях Мизинове, Шалове и Алексеевке отданы Екатерининской пустыни, после чего «святая обитель осталась без богослужения и без всякого призрения». В 1779 году Московскую епархию возглавил переведенный из Твери архиепископ Платон. Сам он был из щёлковских краев, родился в селе Топорково. Впоследствии из своего родного села он перенесёт в Берлюковскую пустынь старинную деревянную церковь, в которой был крещён.

Владыка Платон пригласил в Берлюки в качестве игумена старца Луку. Осмотрев всё, Лука был так расстроен, что не решился даже поселиться в келье, а жил в соседней деревне Авдотьино. Он все же поставил бревенчатую ограду, перестроил кельи. На его место вскоре был назначен иеромонах из Перервинского монастыря Иоасаф, человек строгой и подвижнической жизни и очень деятельный. Он прибыл в Берлюки со своим братом иноком Николаем. Обитель совершенно преобразилась: из развалин стала цветущим садом с каменным трёхпрестольным собором, настоятельскими и братскими кельями, помещениями для приёма паломников и множеством различных хозяйственных построек по берегам Вори. Строитель Иоасаф умер и был погребён в стенах обители. Его преемник, родной брат Николай, завершил возведение вокруг монастыря каменной ограды, возвёл братскую трапезную с подсобными помещениями. После него были ещё Строители в Берлюковской пустыни: иеромонахи Иаков, Пахомий, Иоанникий, Варсонофий, Антоний и другие настоятели святой обители.

Берлюковская пустынь разрасталась вдоль и вширь, превратившись в 1-ой половине XIX века в один из крупнейших и почитаемых в России монастырей. Личным усердием и трудами преосвященного Платона Берлюковская пустынь была возобновлена и приведена в цветущее состояние. С целью увеличения доходности к ней были приписаны окрестные деревни Савинское, Мизиново, Громыкино (Громково), Авдотьино, Митянино и др. С той же целью были отданы и часовни в деревнях Алексеевка, Мизиново, Псарьки и Шалово и одна даже в Москве – на Немецкой улице в Елохове.

После кончины Платона при его преемнике митрополите Филарете была построена церковь во имя Христа Спасителя, каменная, пятиглавая, затем возведена церковь во имя Всех Святых, одноглавая, с шатровым куполом, потом церковь во имя Св. Василия Великого над Святыми воротами. Монастырь с трёх сторон был обнесён каменной оградой (четвертая сторона обращена в сад на берег р. Вори) с двумя башнями и выездными воротами. Вне стен обители были построены четыре двухэтажных корпуса для гостиниц и странноприимного дома для богомольцев, скотный и конный дворы с жильём для служащих при них.

Село Авдотьино до конца XVIII века находилось во владении князя Василия Васильевича Долгорукого, одного из героев войны 1812 года, предводителя петербургского дворянства.

В 1795 году он продал его щёлковскому купцу Соловьёву, который владел несколькими небольшими мануфактурами по реке Клязьме. Вскоре и в Авдотьине Соловьев открыл бархатное шёлкоткачество. Авдотьинский бархат по своему качеству не уступал прославленному тогда лионскому бархату из Франции.

Места здесь удивительно красивы и живописны. Сохранилось озеро- пруд с вековыми дубами и липами, радует своим простором долина реки Вори. Густые леса окружают Авдотьино. Летом они радуют черникой, клюквой, земляникой, малиной, грибами. Туристов привлекают древние стены и белоснежная колокольня Берлюковского монастыря. До сих пор сохранились добротные кирпичные дома, построенные Соловьёвым. В них расположена больница и живут семьи ткачих – работниц фабрики. В советское время в Авдотьине располагалась шёлкоткацкая фабрика «Красный шелковщик».

на главную

ЛМАЗОВО
Среди зелёных елей и сосен расположилось село Алмазово, главным украшением которого и сегодня являются усадьбы и храм, построенные в честь побед над Наполеоном. Главный иконостас церкви освящён в честь Казанской иконы Божией Матери в 1819 году, а закладка храма состоялась в 1814 г. Один придел освящён во имя Николая чудотворца, другой – в честь Сергия Радонежского.

В ранних писцовых книгах 1584-1623 гг. местность называлась «пустошь Ошитково». В 1639-1647 гг. Ошитковом владели Афанасий и Иван Елизаровы, в 1707 г. – Семен Ерофеевич Алмазов. При нём была построена деревянная церковь в честь Сергия Радонежского, село стало называться Сергиевским. В 1726 его сын Иван Семенович Алмазов возвёл вместо деревянной каменную церковь во имя Сергия Радонежского. Освящение её состоялось в 1730 г. С этого момента за селом на долгое время сохранялось название Сергиевское, Алмазово тож.

В 1753 году село приобрёл Никита Акинфиевич Демидов (1724-1789 гг.) из семьи уральских горнозаводчиков, получивших постепенное дворянство за услуги перед Отечеством. Он и построил в Алмазово усадьбу.

Демидовых считают основателями тяжелой промышленности в России. Основатель этого рода – Демидо Никитич Алтуфьев, был тульским оружейником, пока в 1696 г. не повстречался с царем Петром I. Возвращаясь из I Азовского похода, Пётр заехал в Тулу, где, как ему сказали, могут найтись мастера, способные починить его английское ружье. Особо не веря в успех предприятия (Пётр не мог помыслить, что русский мастер может разобраться в мудрёной английской механике), царь отдал ружье мастеру Демидо Алтуфьеву, и был немало поражён и обрадован, когда наутро получил обратно не просто отремонтированное, но и отлаженное оружие. Известный как покровитель настоящих мастеров, Пётр приказал привести к нему мастера, с которым проговорил весь вечер. Разговоры шли о том, как правильно наладить железоделательное дело в России. Демидо жаловался, что своего железа в Туле нет, и его приходится возить издалека, и посоветовал создать заводы на Урале, чтобы в одном месте и руду добывать и оружие лить.

В период своих преобразований, в 1703 г., Пётр I приказал основать на Урале железоделательный завод, которые передал в аренду Демидо Алтуфьеву. Сыновья Демидо Алтуфьева получили фамилию по имени отца и стали прозываться Демидовыми. Сыновья Демидо Алтуфьева на Урале строили новые заводы, начали разработки драгоценных камней. Внуки же Алтуфьева, Прокопий и Никита Демидовы стали известными меценатами.

Никита Демидов, будучи представителем русского царя в Италии, финансировал написание Брюлловым известной картины «Последний день Помпеи». Им же в Венеции открыта гимназия. Благодарные итальянцы поставили ему в Венеции памятник. Свой дом в Петербурге он отдал под богадельню (приют для нищих). А в 1812 г., во время нашествия на Россию Наполеона I Никита Демидов на собственные средства создал целый полк.

Став владельцем Алмазова, Никита Демидов решил основать там усадьбу, которая должна была стать «Северной Венецией». Она создавалась по аналогам Северной Италии. Сейчас от неё сохранились главный дом (в настоящее время в нём размещён интернат), 2 флигеля и часть парка, в основе которого был проходящий вдоль села и усадьбы прямой как стрела 700-метровый канал. Центр этого канала находится напротив главного усадебного дома и обозначен расширением, в центре которого находится 6-граннный, в виде звезды Давида, остров. Начинался канал на горе, который называли Сион, а заканчивался на Большом пруду, срединный с Малым прудом и далее с целой системой маленьких прудиков, которые сейчас превратились в болота. И звезда Давида, и гора Сион – все это масонские символы, широко используемые в период развития в России тайных масонских организаций (масонских лож). Своё отражение нашли и библейские символы. В частности, в саду в то время сажали и фруктовые деревья, в основном яблони, чтобы приезжий мог отдохнуть, прогуливаясь по райскому саду, как Адам или Ева. В центре Большого пруда находился Лебяжий остров, названный так потому, что там разводили лебедей.

В XIX веке находящийся в Алмазове Храм Преподобного Сергия был уничтожен. Вместо него построена Церковь иконы Казанской Богоматери. Но и эта церковь в советское время была закрыта, разорена и полуразрушена. Толька в 90-х гг. XX века усилиями отца Андрея, служащего в Балашихе, церковь стала восстанавливаться. Сама церковь освящена в честь Преподобного Сергия, а её престол посвящён иконе Казанской Богоматери.

на главную

НИСКИНО
Старинное село Анискино расположено в юго-западной части Щёлковского района, на правом берегу реки Клязьмы, на древнем Стромынском тракте. Название этого села указывает на имя человека.

В 1-ой половине ХVI века на этом месте находилась «пустошь Онисимовская». В летописи этого времени записано: «...село Анискино Московского уезда с церковью во имя Димитрия Селунского...». К концу XVI века здесь появилось село Анискино. По царскому указу в XVII веке церковная Дмитровская земля (церковь в указанные годы отсутствовала в селе) передавалась Потешному двору в соседней деревне Соколово, затем земли значатся переданными «на оброк погоста Покровского попу Еремею» и, наконец, «церковная Дмитровская земля отдана на оброк Алексею Плещееву да снохе его вдове Татьяне Плещеевой с детьми». Алексей Плещеев скоро умер, и западная часть деревни Анискино перешла к его сыну майору Федору Алексеевичу Плещееву. Он получил от государя разрешение на строительство деревянной церкви во имя Иверския Пресвятыя Богородицы с двумя приделами: Алексия Митрополита и Святого Дмитрия Селунского, которая была освящена в 1722 году. Анискино тогда состояло из 20 крестьянских дворов и двух домов вотчинников.

Владелец второй половины села Анискино полковник Андрей Григорьевич Плещеев через двадцать лет, когда деревянная церковь обветшала, поставил новую церковь. В 1743 году был освящён выстроенный им первый придел во имя Алексия Митрополита, через двадцать лет освящены второй придел – Николая Чудотворца и сама церковь Рождества Пресвятой Богородицы. В документах того времени говорится: «...Церковь Рождества Богородицы – кирпичная, выстроена в скромных формах барокко. Храм типа «восьмерик на четверике». По углам рустован лопатками. Фасады переделаны, расширены окна. Трапезная и трехъярусная колокольня в стиле ампир».

Село Анискино состояло из 48 крестьянских дворов, в которых проживало 325 человек. В сороковых годах XIX века оно по-прежнему принадлежало двум владельцам: коллежскому советнику Губину Павлу Михайловичу и Кареевой Ольге Владимировне. В селе работала фабрика бумажных платков купцов Кожевниковых.

Во 2-ой половине XIX века Анискино становится волостным центром. В селе 77 крестьянских дворов, население – 490 человек, из них грамотных – 49 человек. Основное занятие населения – ткачество шёлковых и шерстяных материй. В 1870 году в Анискине уже 118 крестьянских дворов и 1084 жителя. Население в эти годы увеличивалось в связи с потребностью рабочих рук на Городищенской суконной фабрике Четверикова. Большое количество крестьян из других сёл и уездов проживало в Анискине временно. Владельцы фабрики поощряли тех, кто обзаводился семьёй и оседал здесь навсегда. Им помогали построить дом, приобрести скот.

Сельскому обществу принадлежало 395 десятин земли, в том числе пашни 126 десятин. Земледелием в селе занимались только несколько семей. Были в Анискине свои столяры и кузнецы, но большую часть населения составляли ткачи.

Особо жители проявили себя во время I Русской революции 1905-1907 гг. «Кровавое воскресение» 9 января 1905 г. (расстрел мирной демонстрации в Петербурге) вызвало протест всех рабочих России. В большинстве своём бывшие неграмотные крестьяне, они стали иначе смотреть на происходящее вокруг. Под влиянием прокламаций и агитаторов РСДРП рабочие организовывались в группы, некоторые вооружались и предъявляли экономические требования своим хозяевам. В сёлах Анискино и Городище, на фабрике Четверикова, все местные власти были разоружены и удалены, охрану порядка осуществляли крестьяне. 10 декабря 1905 года произошла грандиозная демонстрация рабочих фабричных районов Щёлковского края: Городищенского, Лосино-Петровского и Щёлковского. После подавления Декабрьского вооруженного восстания в Москве все щёлковские дружинники были арестованы...

на главную

ОРЯ-БОГОРОДСКОЕ
На берегу реки Вори, на высоком косогоре можно увидеть небольшую, но очень красивую деревню Воря-Богородское.

В 1781 году это селение вошло в состав Ивановской волости только что образованного Богородского уезда, где и находилось вплоть до нового районирования 1929 года. До 1781 года оно относилось к Mосковскомy уезду, волости Воря, которая впервые упоминается в духовной грамоте Великого Князя Московского Ивана Калиты, около 1339 года, и считалось, по документам того времени, приселком дворцового села Петровское, расположенного в 4,5 км к юго-западу от него. Село Петровское и присёлок Богородское имели единую земельную границу вплоть до XVIII века (административно они относились к Троице-Сергиеву монастырю).

С XV века волость Воря слилась с соседней волостью Корзенево. Так в Московском уезде возник новый стан Воря и Корзенев. Центр этого стана располагался вблизи впадения речки Талицы в реку Ворю. Здесь находился городок Корзнев, который в связи со своим географическим положением играл роль мытного центра («мыто» – торговая пошлина). Здесь с проезжих взималась торговая пошлина. Археологи утверждают, что в городке стояла сторожевая башня. Но от всего этого остались лишь земляные валы. Позднее, в XV-XVI вв., на месте городка возник Козьмодемьянский погост, названный в честь святых Козьмы и Дамиана, именем которых была наречена стоявшая здесь церковь «древляна, клетцки, а в церкви образы, и свечи, и книги, и всякое церковное строение вотчины Троице-Сергиева монастыря».

В 1520 году старцы этого духовного заведения в целях увеличения Ворских владений произвели с Великим князем Василием Ивановичем крупную мену. Они дали ему два отдаленных и потому неудобных для монастыря владений в Можайском уезде и шесть деревень в Савине – стане Ростовского уезда, получив за это Козьмодемьянский погост. В мае 1582 года село Петровское вместе с приселком Богородское были взяты Иваном IV у Троице-Сергиева монастыря в обмен на волость Bохну, ныне Павлово-Посадский район.

Таким образом, в XVI веке сложился в северо-восточной части Московского уезда комплекс селений, который сохранился и до нашего времени. В Воре и Корзеневе было 11 сел и селец, 29 деревень (242 крестьянских двора) и 62 деревни пустых. Сильнейшее разорение во время осады Троицкого монастыря поляками во главе с Сапегой (1608-1610 гг.), а также начавшаяся хозяйственная реставрация с 1620 года сократили число поселений. В бывшей Корзеневской волости осталось три селения, на самой реке Воре сохранилось четыре населенных пункта, в том числе в Воре-Богородское – 11 дворов и 66 жителей.

С 1585 года деревня Богородское становится селом в связи с постройкой церкви Покрова Пресвятой Богородицы (в приходе 24 двора).

Значение села Богородское обуславливалось тем, что через него в XIV-XVI вв. проходила Большая Хомутовская дорога – одна из трёх дорог из Москвы на Переяславль. Эта дорога существовала со времени основания Московского княжества и проходила через сёла Xомутово, Богородское, Петровское и Иевлево. По ней ежедневно проходило до сотни подвод с сырьём из Москвы и готовой продукцией из Александровской слободы, села Иваново и других текстильных и промышленных центров.

В то время в селе Воря-Богородское преобладали работы по пряже льна и ткачества холста «для своего потребления».

Село с 28 дворами и 213 жителями числилось за тремя сыновьями вице-адмирала Степана Васильевича Лопухина – Иваном, Абрамом, Степаном.

В 1797 году жители, кроме непосредственной работы за станом, носили холсты на продажу в Москву. Село перешло во владение гвардии ротмистра В.В.Исленьева – представителя старой дворянской фамилии. В селе церковь, по ветхости, была разобрана, осталось семь дворов с 56 жителями. Селение стало называться сельцом.

В следующем году сельцо было по указу переведено в Ведомство Коллегии Экономии. Крестьяне, кроме господской работы, пряли лён, ткали холсты для своего употребления и на продажу.

В 1799 году сельцо перешло в Командорственное владение, которое в то время возглавлял граф, генерал-поручик Николай Александрович Зубов (женат был на дочери А.В. Суворова Наталье). Дворов в Воре-Богородском в то время насчитывалось девять, жителей – 77 человек.

на главную

ЕГАЛОВО
По писцовым книгам Троице-Сергиева монастыря за 1628 год село Ивановское (вотчина Ивана Глинского), что было деревней Жегалово на реке Воронке, по грамоте царя Бориса «дано в монастырь по князь Ивана Глинского, а в церкви образа, книги и ризы и все церковное строение – вотчинниково». В 1704 году в селе числилось 23 двора, 94 человека.

В настоящее время люди называют Жегалово селом, а власти считают городом. На его территории расположилось громадное промышленное предприятие – щёлковский металлургический завод («Щелмет»), люди его называют по-старому: листопрокатный завод. До начала 90-х годов весь жилой фонд Жегалова находился в собственности этого завода и колхоза «Память Ильича» (АСХО «Жегалово»). В соответствии с указом Президента PФ ведомственное жильё передано в муниципальную собственность. Сейчас посёлок Жегалово преобразован в микрорайон Жегалово.

на главную

АГОРЯНСКИЙ
Самым молодым посёлком Щёлковского района является посёлок Загорянский, но, несмотря на это, история этих земель достаточно богата, и связана с селом Образцово, к которому относилась. Несколько раз Образцово и пустоши при нём переходили и рук в руки. В 1909-1910 гг. их купили братья Кисель-Загорянские, от которых и пошло название посёлка.

Существует легенда о происхождения фамилии Кисель-Загорянских. Она гласит, что по этим землям во время охоты проезжал царь. Уставшие охотники наткнулись на избушку лесника, который накормил их тёплым и подгоревшим киселём. В благодарность царь пообещал помочь леснику при первом же обращении. И после этой встречи лесник получил прозвище Кисель и земли, на которых произошла эта встреча.

Новые помещики, Иван Николаевич и Александр Николаевич Кисель-Загорянские решили разбить эти земли на участки и продавать под дачи. В объявлении о продаже участков от 1912 г. говорилось: «Описание. Изображенный здесь на плане дачный поселок «Кисель-Загорянский» находится на 26-ой версте от Москвы на правой стороне полотна Щёлковской ветки Ярославской железной дороги при платформе «Загорянская», непосредственно прилегающей к означенному посёлку. Высокое положение местности (3 сажени выше Мытищ и на 7 саженей выше Соколовской платформы), превосходный хвойный лес: ель и сосны в возрасте от 50 до 70 лет, отсутствие по близости фабрики, удобное сообщение с Москвой, делает это место гигиеничным и приятным дачным участком. Мытищенские ключи, имеющиеся в посёлке, доставляют превосходную питьевую воду; в десяти минутах ходьбы от платформы владельцами посёлка заарендован берег на реке Клязьма, где будет устроено два купания для бесплатного пользования ими жителями посёлка. Заселение этого дачного посёлка уже началось, и, несмотря на только что начавшуюся распродажу, в посёлке продано до семидесяти пяти участков мерою от 600 квадратных сажень; в вечное владение от 75 копеек за квадратную сажень и в арендное пользование на срок до 36 лет от 5 копеек за квадратную сажень удобной земли. При покупке допускается рассрочка платежа, со взносом при покупке 40% стоимости, сроком до пяти лет под первую закладную купленного участка из 6% годовых. Осматривать участки можно ежедневно, для чего следует обращаться в контору посёлка, находящуюся при платформе «Загорянская», или к проводнику на платформе «Загорянская». Подробности условия покупки можно получить от владельцев братьев Ивана и Александра Николаевича Кисель-Загорянских по телефону № 252-55 и № 191-04 или в конторе посёлка. Платформа «Загорянская» находится между станциями Болшево и Соколовской платформой и обслуживается всеми проходящими по Щёлковской ветке поездами. Посёлок связан с Москвой телефоном, который установлен в конторе посёлка. При сём прилагается расписание поездов».

Первым известным упоминанием посёлка можно считать публикацию газеты «Раннее утро» от 1 июля 1912 г., в которой говорилось об освящении нового железнодорожного посёлка Загорянский.

Одним из первых свою дачу в посёлке построил Егор Нориков, который открыт тут же на даче продовольственную лавку, в которой можно было не только купить продукты, но и поесть, чем стали пользоваться рабочие, работавшие на застройке посёлка.

Впоследствии посёлок стал излюбленным местом отдыха для многих известных людей нашей страны: знаменитый баритон Большого тетра Д.А.Головин, артист-легенда в истории русского музыкального театра И.С.Козловский, балерина Майя Плисецкая. Но наиболее известной для нас является семья Озеровых: отец Николай Николаевич был известным тенором, сын Николай стал 15-кратным чемпионом страны по теннису и всенароднолюбимым комментатором, сын Юрий – кинорежиссёром.

на главную

ДЕХОВО
В летописях первой половины ХIV века упоминаются некоторые деревни как поселения в один или два двора. Курганы-могильники в окрестностях этих деревень относятся к XI-ХIII векам, что свидетельствует о времени заселения Щёлковского края. Во время войн и эпидемий эти поселения разорялись, и проходило немало времени, прежде чем деревни восстанавливались, укрупнялись.

Самые ранние сведения о селе Здехове относятся к 1615 году. Селом тогда владел воевода Иван Федорович Третьяков. После его кончины село перешло во владение его вдовы Авдотьи Назарьевны и сыновей Ивана, Семена и Дмитрия. Так сказано в писцовой книге за 1620 год.

Через три года село было продано дворянину Якову Дашкову, который владел им до 1653 года. После его кончины вотчина перешла к сыну Андрею Дашкову. В селе значилось: двор вотчинников, четыре двора крестьянских и два двора пустых.

Андрей Яковлевич Дашков скончался в 1700 году, оставив сыну Ивану Андреевичу село, в котором значился 161 двор крестьянский, жителей – 1078 человек (мужчин – 493).

В 1722 году село принадлежало Якову Ивановичу Дашкову, затем его жене вдове Анне Сергеевне, урожденной Сукиной, и детям: Якову Андреевичу и Василию Андреевичу Дашковым.

Вследствие малоплодородия земли в Щёлковском крае пахали и сеяли немногие. Потому в Здехове в середине ХVIII века стало быстро развиваться кустарное ткачество. Так как не было другого источника заработка, после выхода указа в 1769 году, сделавшего ткацкий промысел перспективным, крестьяне в Здехове активно включались в эту работу. В селе стали открываться светелки-фабрички. В 1888 году открылась первая полушёлковая фабрика Василия Николаевича Шимичева, в 1901 году – вторая – Авдотьи Сергеевны Ярославцевой. На каждой фабрике работало по 10 человек ткачей – местных жителей. После 1918 года фабрики национализировали и превратили в ткацкую артель.

на главную

ИШНЕВО
Деревне Мишнево более 400 лет. Начиналась она с одного крестьянского двора, поставленного недалеко от древнего могильника, обследованного во 2-ой половине XIX века, и отнесенного к XI-ХIII векам.

Со временем увеличивалось количество дворов и жителей. До 1670 года в Мишневе была церковь, поэтому Мишнево называлось селом. После ликвидации церкви Мишнево стало сельцом с восьмью крестьянскими дворами, в которых проживало 36 жителей.

С 1678 по 1704 годы этой вотчиной владел окольничий Илья Иванович Чириков, отец знаменитого русского мореплавателя ХVIII века, капитан-командора Алексея Ильича Чирикова (1703-1748 гг.). В 1725-1730 гг. и 1733-1741 гг. он был помощником Витуса Беринга в первой и второй Камчатских экспедициях. В 1741 г. на «Св. Павле» открыл часть северо-западного побережья Северной Америки, ряд островов Алеутской гряды, один из которых назван его именем.

В 1704 г. Мишнево переходит к родственникам первой жены Петра I Евдокии Федоровны Лопухиной. Владелицей сельца становится жена боярина Петра Абрамовича Лопухина – Татьяна Петровна (1704-1707 гг.). В Мишневе в то время был двор боярыни с 10 дворовыми людьми, восемь крестьянских дворов с 39 жителями. В 1707-1712 гг. вотчина перешла к их сыну Александру Петровичу Лопухину, который в 1712 году «бил челом Великому государю в Поместном Приказе» с просьбой разрешить построить церковь Божию во имя Знамения Пресвятой Богородицы. С 1750 года Мишнево унаследовал его сын Николай. В 1752 году, разобрав обветшавшую к тому времени церковь, возвел новую с тем же наименованием, тоже каменную, с приделом Св. мученика Александра. По ведомостям, в сельце Мишнево показаны двор помещика и 11 крестьянских дворов, в них проживают 49 мужчин и 44 женщины.

Начиная с 1800 года деревня Мишнево была самым большим селением в Ивановской волости (после села Петровское). По-видимому, крестьян привлекало, что в деревне преобладало занятие жителей ручным ткачеством шёлковых и бумажных материй как на фабриках и в кустарных заведениях, так и по отдельным домам.

С 1851 года Мишнево значится как государственное имущество. В деревне – 35 дворов, жителей – 374 человека (175 мужчин и 199 женщин).

После 1917 г. начался быстрый рост деревни, и за 10 последующих лет в ней уже насчитывалось 207 домов. Население увеличилось до 1017 человек (484 мужчины и 533 женщины), из них грамотных 470 чел. Работала школы, сельскохозяйственное кредитное товарищество, лавка общества потребителей, кустарно-ткацкое товарищество, изба-читальня.

Мишневская слободка несколько раз сгорала дотла и восстанавливалась вновь. «Горелой слободкой» прозвали люди Мишнево. У каменного дома, принадлежащего Потёмкину, приходилось всякий раз заново возводить крышу.

Слободка вытянулась от реки Вори до леса-березняка. Этот край деревни и сегодня зовётся в народе святым, так как располагается на бывшей церковной земле.

на главную

ОНИНО
Посёлок Монино расположен на северо-востоке от Москвы в живописном лесном уголке. Ещё в летописях XII-XIII веков упоминается об этих местах. Здесь проходил Стромынский тракт, соединяя Киевскую Русь с Владимиро-Суздальским княжеством. Шёл он через земли села Арестово в Монинскую пустошь. Князь Иоанн Калита в 1327 г. подарил эти земли великой княгине Настасье. Позднее село Арестово вошло в Осеевскую волость Богородского уезда Московской губернии. В начале XIX века на Монинской пустоши братья Шишковы построили две текстильные фабрики. Название Монино идёт от хутора местного лесничего, который назван по фамилии его хозяина Монина.

После Октябрьской революции фабрики были национализированы и объединены в Монинский камвольный комбинат. В 1928 г. в районе Монинского леса началось строительство авиационной базы и железнодорожной станции. Для размещения строителей стихийно возникли первые землянки и бараки. Севернее железной дороги – землянки и бараки для грабарей (возчиков живого транспорта).

Южнее – бараки для рабочих, это будущий рабочий городок. Возле железнодорожной станции – дома и бараки для её рабочих и служащих. А вблизи аэродрома – ангары, склады и жилые помещения для лётного и технического состава авиационной бригады. Посёлок грабарей дальнейшего развития не получил. В рабочем городке выросло ещё 5 бараков и 4 двухэтажных деревянных дома. А в авиационном городке – первые кирпичные дома. В одном из них в 1930 г. в двух комнатах открылась школа на 3 класса по 15 учеников в каждом. А в 30-е годы ввели в строй каменную 2-х этажную семилетнюю школу.

Далее появились: медицинский пункт, ясли, роддом, столовая, гастроном, дом Красной Армии и спортивные площадки. Строительство и развитие посёлка осуществлялось под общим руководством Маслова. В конце 30-х годов значительно усложнилась международная обстановка, приближалась Вторая Мировая война. Стране требовались авиационные командиры, способные руководить боевой деятельностью авиационных частей и соединений. С этой целью на территории посёлка Монино в 1940 г. была создана Военно-воздушная академия. Первым начальником академии был назначен генерал-майор авиации Померанцев. Июнь 1941 г. надолго прервал мирный труд советского народа, наступили годы испытаний. Промышленность, транспорт и сельское хозяйство были переключены на удовлетворение нужд фронта.

Сегодня Монино – это один из научных учебных и культурных центров Щёлковского района. Градообразующим компонентом посёлка является Военно-воздушная академия имени Ю.А. Гагарина – единственная в стране кузница авиационно-командных кадров.

В академии обучались тысячи авиационных командиров, сотни из них стали видными военачальниками, более семисот её выпускников – герои Советского союза и России. 65 из них – дважды герои, а Иван Никитович Кожедуб – трижды герой Советского союза. Академию закончили 23 зарубежных и отечественных космонавта. Там проходил спец.подготовку первый космонавт планеты Ю.А. Гагарин. Академией выполнено более четырёхсот крупных фундаментальных научно-исследовательских работ. Издано около двухсот учебников, разработано 2.780 нормативно-правовых документов для строевых частей и слушателей академии. За высокие показатели в подготовке авиационных командных кадров 462 офицера, прапорщика, рабочих и служащих академии награждены орденами и медалями. Гордость академии составляют: 4 академика, 2 члена-корреспондента академии военных наук, 3 заслуженных деятеля науки и техники, 26 докторов и 315 кандидатов военных наук, 52 профессора и 378 доцентов. Учебно-материальная база академии – одна из лучших в вооружённых силах. Она включает более 30-ти компьютерных классов, 10 специализированных командных пунктов, 12 авиационных тренажёров и систем моделирования динамики боевых действий и автоматизированной оценки результатов боя. На пороге нового тысячелетия академия смело смотрит в будущее, она была, есть и будет колыбелью виднейших военных теоретиков и талантливых воена-чальников. На территории посёлка действует крупнейший в мире и единственный в России музей – выставка военно-воздушных сил Российской федерации.

Богатейшая коллекция музея насчитывает более 40.000 экспонатов: от древнейших Ваузенов до современного Бурана, в том числе более 160-ти самолётов и вертолётов, 2.545 образцов авиационного вооружения, более 600 скульптур и портретов.

Кроме этого в Монино есть ещё один уникальный музей – музей продовольственной службы вооружённых сил. Его экспозиции посвящены оборудованию и технике, использующихся в продовольственной службе для переработки, хранения и доставки продуктов питания на стол военнослужащих. Недавно музей отмечал трёхсотлетие со дня рождения продовольственной службы вооружённых сил России.

на главную

ИКОЛЬСКОЕ-ТИМОНИНО
Название того селения связано и с легендой, и с былью.

По одной легенде, поселился на реке Клязьме при впадении в неё речки Звероножки крестьянин, которого звали Тимоней. Образовавшаяся здесь деревенька по его имени и стала называться Тимонино.

В XVI в. владел Тимонином боярин Р.И.Верхоглядов. А с 1623 г. владельцами этих мест стали князья Волконские, которые построили в 1689 г. деревянную церковь во имя Николая чудотворца, и рядом поставили колокольню. Селение с этого времени стало называться Никольское, Тимонино тож. В 1746 г. Михаил Михайлович и Николай Андреевич Волоконские поделили обширные владения Никольское-Тимонино поровну; каждому досталось по 530 десятин. С той поры каждая из частей усадьбы становиться самостоятельной и имеет свою собственную историю.

А ещё есть версия, что в Никольском храме отправляли службу два священника – Моня и Тимоня. Их имена и дали названия селениям нашего района – Монино и Тимонино. Про священников давно забыли, а названия остались.

на главную

БРАЗЦОВО
О происхождении названия села Образцово и его первых владельцах существует немало предположений.

1 версия – связана с именем Василия Фёдоровича Симского из рода Добрынских, прозванного за личный героизм, за то, что сражался с врагами всегда впереди своей дружины – Образец. Образцовыми он возвёл каменные палаты в Москве в годы царствования Иоанна III. Вся Москва тогда сбежалась смотреть на его хоромы. Народ дивился и завидовал. Род Добрынских считался богатейшим в Москве. Тогда его имя и попало в летопись.

Основоположником рода Добрынских считается Константин Иванович, боярин Дмитрия Донского, владевший селом Добрынское (около Юрьева-Польского). У Константина Добрынского было девять сыновей. Один из них, Фёдор Константинович, в наследство получил село Деревенька на реке Симяче, тоже около Юрьева-Польского. Владельца села стали называть Симской. Огромное богатство Фёдора Симского унаследовал его сын Василий, в том числе село Деревенька, которое стало называться Образцово. Василий Федорович Симской получил ещё одно село на Клязьме и Уче, в Щёлковском крае, оно также называлось Образцово. Имеется и третье село с таким же названием, принадлежавшее ему же, – село Образцово-Румянцево, в южном Подмосковье, на реке Северке.

2 версия – связана с одной из важнейших в период феодализма отраслей хозяйства – коневодством.

При купле-продаже лошадей, при мене их строго предписывалось «пятнать» (клеймить). При клеймении лошадей взыскивали особую пошлину, которая называлась «пято», – одну деньгу с продавца и одну деньгу с покупателя (200 денег составляли рубль). Если стороны избегали клеймения, с них взыскивали «пропятенье» в размере двух рублей (и это при средней стоимости лошади около одного рубля). Село Деревенька и другие сёла, которые получали название Образцово, очевидно, могли быть местом, где происходило пятнение лошадей, где хранились документы с образцами пятен и где изготавливали штемпеля с этими образцами.

Споры по поводу принадлежности лошадей возникали часто, и главным при их решении было предъявление образцов. Человек, который ведал образцами, играл важную роль. Сёла постепенно приобретали второе название – Образцово, а владельца села называли Образец (пятенщик).

Важное значение в XV веке имели взаимоотношения Москвы и Твери, претендовавших на верховенство на Руси. В 1485 году Иоанн III Великий двинул свои войска против Твери. Поняв, что все преимущества на стороне Москвы, тверской князь бежал в Литву. Иоанн III тверским княжением пожаловал своего сына Иоанна Ивановича Молодого. Наместником при нём был назначен Образец, как умелый, дальновидный и опытный деятель, который мог предотвратить возможные политические осложнения.

Большие доходы приносили Образцу его многочисленные имения. В 1492 году Василий Фёдорович умер, и всё богатство перешло к его сыну Ивану, прозванному Хабар. Иван Васильевич Хабар-Симский (Образцов) был человеком пламенной души, удачлив в делах, прибытков и поживы имел более чем достаточно. Будучи воеводой при Василии III, он одержал немало побед в сражениях с неприятелем. Умер Иван Васильевич в 1534 году.

Жизнь внука Образца, который звался уже Хабаров-Добрынский, совпала с царствованием Иоанна IV Грозного. Иван Иванович, сын Хабара, занимал высокие должности. В бытность его наместником в Смоленске в 1554 году случился большой пожар. Иоанн Грозный поставил наместнику этот пожар в вину, и служба его прекратилась. Он оказался в опале.

Историк Карамзин, описавший эту мрачную эпоху и судьбу боярина, повествует: «Не было ни для кого безопасности... Но всего менее для людей, известных своими заслугами и богатством: ибо тиран, ненавидя добродетель, любил корысть. Тогда же был казнён Хабаров-Добрынский, один из богатейших сановников». Произошло это в 1569 году. В стране свирепствовали голод и мор.

Сын Ивана Ивановича – Фёдор Иванович – служил мало и при опальном отце не мог рассчитывать на высокие должности. В 1578 году он умер при загадочных обстоятельствах.

Задолго до этих событий, в 1569 году, были конфискованы «скарбы» Хабаровых, т.е. имущество движимое, накопленное в течение жизни нескольких поколений. Зная, что конфискации коснутся и вотчин, Фёдор Иванович с отцом свои вотчины раздавали в монастыри. Образцово было отдано Суздальскому Спасо-Евфимьеву монастырю.

Считается, что храм, посвящённый Рождеству Богородицы, в селе Образцово возвёл Василий Фёдорович Симской после гибели своего 16-летнего сына в войне с ливонцами и последовавшей вскоре смерти жены.

В начале XVII века церковь, построенная Образцом, обветшала. Стараниями монастыря в 1623 году была построена вторая, деревянная церковь с приделом Святого Евфимия-чудотворца. Она находилась западнее ныне существующего храма.

В то время в Образцове были «двор попов, двор вотчинников, восемь дворов крестьянских и 12 дворов бобыльских».

В 1703 году по именному указу Петра I село Образцово было пожаловано боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину. Впоследствии усадьбой владел его сын Платон Иванович Мусин-Пушкин, получивший графский титул. В 1733 году граф Мусин-Пушкин подал прошение о строительстве каменной церкви в селе Образцово, ибо в имеющейся деревянной, очень ветхой, стало служить невозможно. Богатейший вельможа был восхищён живописной местностью в долине Клязьмы и решил украсить село строительством современного храма. Через четыре года церковь с двумя приделами уже освятили. Этот храм существует и поныне. Третий придел, северный, освящен в память преподобной Марфы, матери преподобного Симеона Столпника – небесной покровительницы супруги храмоздателя Марфы Федоровны.

С 1703 года, когда начали строить Санкт-Петербург, Мусины-Пушкины жили в новой столице.

Дальнейшая судьба графа Платона Ивановича Мусина-Пушкина сложилась трагично. Вместе с передовыми людьми своего времени граф выступил просив засилья Бирона, временщика императрицы Анны Иоанновны Кровавой. Это выступление назвали заговором. Весь заговор состоял в том, что трое вельмож, и в их числе президент Коммерц-коллегии граф Мусин-Пушкин, пали на колена перед Анной Иоанновной: «Может быть, перед смертным часом пришли говорить тебе истину, – сказал граф Платон Иванович императрице. – Вели казнить, но выслушай! Поруганная злодеем Россия взывает к тебе!».

Назвать Бирона, к которому с большой нежностью относилась императрица, злодеем?! Последовали аресты, пытки и жестокая казнь. Граф Мусин-Пушкин был так болен, что его не выводили из Шлиссельбургской крепости, а урезали язык там. После сослали в Соловецкий монастырь. Имение его отошло в царскую казну.

Далее село Образцово было пожаловано графу Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину (1743 год). В 1768 году умер наследник Бестужевых-Рюминых – Андрей Алексеевич, и имение унаследовали племянники графа – князья Алексей и Михаил Волконские. В 1781 году имение разделили между наследниками, село Образцово досталось Алексею Никитовичу Волконскому. Его сестра княгиня Екатерина была женою Алексея Ивановича Мусина-Пушкина.

В XIX веке от Волконских Образцово перешло к помещику Мещанинову Маркелу Демидовичу. В 1846 году его сын Пётр Маркелович продал село Образцово с деревнями Васильевское, Мальцево, Набережная, Бурково, Байбаки купцу Алексееву, который основал на берегу реки Клязьмы ткацко-механическую фабрику шерстяных и бумажных материй.

К началу XX века в селе Образцово было 18 крестьянских дворов и два домика, где жили священник и дьячок. Земли было 2636 десятин. Владел селом майор Николай Петрович Кисель-Загорянский. До наших дней сохранились два дома, построенных Кисель-Загорянским.

Могила самого майора Н.П.Кисель-Загорянского находится под большим камнем на территории Храма Рождества Богородицы в селе Образово.

Село Образцово известно замечательным белокаменным Храмом Рождества Пресвятой Богородицы, возведенным на высоком берегу реки Клязьмы в 1736 г. Платоном Ивановичем Мусиным-Пушкиным. По существующей на Руси традиции новый храм был назван так же, как и предшествующий деревянный.

Внешне храм представляет собой традиционную для ХVIII века барочную церковь, венчает которую восьмигранник с куполом и главой. Верхняя часть трехъярусной колокольни имеет пролеты для «звонов» и круглые «слухи».

По сравнению со многими другими подмосковными церквами судьба Рождественского храма сложилась достаточно благополучно. За всю свою более чем 260-летнюю историю он никогда не закрывался. Он является уникальным архитектурным памятником и хранилищем православных святынь. Уцелели главные святыни церкви: икона Животворящего Креста Господня с находящимися в ней частицами мощей св. Иоанна Предтечи, святителей Спиридона и Николая, святой Александры, святого блаженного Андрея Христа ради юродивого и ряда других почитаемых угодников. В числе особо почитаемых верующими икон, расположенных в храме, – образы Божией Матери «Боголюбивая» и Божией Матери «Акафистная».

На протяжении последних десяти лет в храме велась генеральная реставрация, которая проводилась под руководством заслуженного реставратора России Г.Ф.Бабича. Мастера восстановили золочёный резной иконостас в стиле барокко, который венчает скульптурная группа с распятием в центре. Во время реставрации иконостаса была обнаружена икона Святого Евфимия Суздальского. Она была подарена храму келарем Суздальского монастыря Иосифом Трусовым, о чём свидетельствует надпись на обратной стороне иконы.

Занимались реставраторы и воссозданием настенных и купольных росписей. Семь слоев краски пришлось удалить для того, чтобы раскрыть первоначальный живописный слой, относящийся к 1-ой половине XVIII века. Оказалось, что росписи стен выполняли итальянские живописцы. Доказательством тому стали нимбы над головами святых, написанные горизонтально, на католический манер. По согласованию с Патриархией и Министерством культуры Г.Ф.Бабич переписал нимбы на православные.

на главную

ГУДНЕГО
Деревня Огуднево, как и соседние с ней селения, впервые в исторических документах ХVI века упоминается уже развитым поселением. Значит, она возникла на несколько столетий раньше.

Огуднево, а вместе с нею и селения Душоново, Протасово упоминаются в писцовых книгах Московского государства за 1546 год как принадлежащие Чудову монастырю, а тот в свою очередь был основан митрополитом Алексеем в 1365 году. Если названные деревни были переданы монастырю в день его освящения, то возраст этих деревень перевалил за 600 лет. ХIV и ХV века на Руси – это войны и смуты, моровые эпидемии, после которых «запустение было так велико, что во многих местах не осталось никого, кто мог рассказать об истории селений и назвать их владельцев».

Деревня Огуднево расположена на 27-м километре Троицкого тракта, идущего из г. Богородска (Ногинска) к Троице-Сергиевой лавре. Он проходил через селения Малое Буньково, Ямкино, Макарово, Душоново, Огуднево, Петровское, где около церкви сливался с Большой Хомутовской дорогой и после пересечения реки Торгоши покидал Богородский уезд, выходя на прямой путь к лавре. В Огудневе до середины 60-х годов ХХ столетия на повороте в село Петровское стоял часовенный столб, служивший ориентиром (при реконструкции Фряновского шоссе его снесли).

Деревня жила своей тихой, размеренной жизнью. Количество крестьянских дворов увеличивалось медленно. Так, с 1501 до 1607 год их было всего два, в 1620 году – 15 дворов, с 1650 по 1700 год – 18. В 1773 году насчитывался 21 крестьянский двор, что соответствует средней современной деревне. Жителей в тот год было 128 человек (66 женщин и 62 мужчины). Деревня была на оброке. Женщины на дому ткали холстину и сукна для семейного употребления, мужчины занимались на своих наделах землепашеством, но из-за скудности почвы постепенно стали переходить на домашнее кустарное ткачество.

Огуднево не относилось к крупным текстильным селениям, и вплоть до XIX века здесь не было ни одного ткацкого заведения.

Крестьяне ткали в своих дворах. Сырьё получали в соседних сёлах Душонове и Петровском, где ткачество становилось на прочную основу. Единственным промышленным предприятием с 1774 года в Огудневе было медноканительное заведение. Долгие годы оно принадлежало династии Лукьяновых, переходя от деда к отцу, от отца к сыну.

В начале XIX века из него стали уходить опытные работники, с тем чтобы организовать у себя на дому мелкие мастерские. К середине столетия их насчитывалось в Огудневе около десяти, и по сей день в старых домах, на чердаках и в сараях хранятся волокуши и круги, дающие возможность при первом желании возобновить старое производство. В 1894 г. мелкие мастерские были закрыты как ненужные конкуренты, оставлено было только одно, самое крупное предприятие Павла Дмитриевича Титушина, основанное в 1840 году. В то время у хозяина работали 60 человек – крепких мускулистых мужчин, уроженцев Волоколамского края.

С начала Великой Отечественной войны Огудневский завод стал работать для армии. Его продукцию можно было встретить на всех фронтах. Это МЗП – малозаметное препятствие. С 1943 года, когда в Красной Армии ввели погоны, на заводе открылся лентоткацкий цех – завод начал выпускать для армии погоны. Точнее, не полностью погоны, а основной компонент для них – галуны, то есть золотые ленты, которыми обшивают погоны. Погоны шили любых цветов, для всех родов войск, и не только для генералов, но и для младших и старших офицеров, а также шевронный галун для лычек сержантского состава. Выполняли также и невоенные заказы – для милиции, железнодорожников, работников речного флота. Для генералов, кроме погон, выпускали ещё и лампасы. Для изготовления генеральского галуна требовалась позолочённая нить, а для адмиральских – посеребрённая нить. Проволоку золотили сначала на заводе. Для этого ездили в Москву, получали в банке золото в слитках в форме кирпичиков, очень похожих на буханку хлеба. На заводе эти «буханки» разрезали на кусочки, затем кусочки везли снова в Москву, раскатывали в пластины, а уже из этих пластин делали позолоту для нитей. Позже эту операцию убрали с завода и стали поставлять готовые позолочённые нити.

Сейчас завод выпускает сетку для фильтров, сетку-рабицу, освоил новый вид продукции – стеновые блоки.

на главную

На северо-востоке Щёлковского края, в междуречье Вори и Дубенки, с давших пор близ Хомутовской дороги существовали две деревни с одинаковым названием «Петрищи» (в некоторых документах селения назывались Петрищево). В писцовых книгах 1573-1574 гг. «пустошь Петрищево» в Шеренском стане записана за «Михайлом за Ивановым сыном Лапшиным»; другие Петрищи находились в составе Отъбернии – Дмитровский и Богородский. В советское время деревни получили уточняющее определение «Малые» и «Большие».
 

ЕТРИЩИ (БОЛЬШИЕ ПЕТРИЩИ)
На Хомутовской дороге в старину было много поселений, принадлежавших Троице-Сергиеву монастырю. Во время правления великого князя Московского Иоанна III Великого монастырские власти постоянно жаловались ему на то, что разные люди, проезжавшие по оживлённому тракту от Москвы на Владимирщину, разоряют селения, забирают у мужиков хлеб, фураж, скотину. Грамотой от 6 июня 1481 г. Иоанн III назначил некоего Филю Петрищева приставом по охране сёл монастыря от постоя и кормов служилых людей, а также от бесчинств «гуляющих людишек»... Спустя четверть века, в 1506 году, великий князь Василий III продлил распоряжение своего родителя. По княжескому указу сын Фили Левка унаследовал служебное положение отца и его земельный надел.

Можно предположить, что Филя Петрищев, а потом и его сын Левка наблюдали за Хомутовской дорогой и оберегали на ней селения Троице-Сергиева монастыря на значительном расстоянии. Поэтому на этой дороге существуют два селения с одним названием Петрищи, впоследствии названные Большие и Малые Петрищи.

По другой версии происхождение названия ведётся от соседства с дворцовым селом Петровское, чьи крестьяне арендовали многочисленные пустоши этого края у различных владельцев.
 

ЕТРИЩЕВО (МАЛЫЕ ПЕТРИЩИ)
Как и Большие Петрищи, название Петрищево краеведы связывают с именем Фили Петрищева, назначенного приставом по охране Хомутовского тракта и сёл от разбойников.

В сельце Петрищеве Богородского уезда, владении Поливановых, летом в 1829-1831 гг. бывал в гостях у своего друга Николая Поливанова Михаил Лермонтов. Бывало тогда в Петрищеве 17 дворов, 163 души крестьянские и 400 десятин земли. Владелицей сельца была Екатерина Николаевна Поливанова, жена действительного статского советника Ивана Петровича. В 1857 г. Петрищевом владел её сын, лейбгвардии ротмистр (с 1863 г. – гвардии полковник) Александр Иванович Поливанов.

на главную

ЕТРОВСКОЕ
История возникновения села Петровского теряется в глубокой древности. Неизвестно, когда именно село стало называться Петровское. Село располагалось на северо-востоке Московского уезда и в XIV-XVI веках входило в волость Ворю, которая в 1339 году по завещанию Иоанна Калиты перешла княгине Ульяне, а затем по наследству – Дмитрию Донскому. С 1399 по 1428 год она принадлежала сыну Донского – Петру Дмитриевичу (может, отсюда название Петровское?). «В мор великий» село было передано в Троице-Сергиев монастырь.

Через Петровское проходил Троицкий тракт. Он шел от села Рогожи – Богородск (Ногинск) через сёла Ямкино, Макарово, Душоново. Около церкви Покрова дорога сливалась с Хомутовским трактом, и общая дорога вела на Ярославское шоссе (в то время Ростовское – ведущее в Ростов Великий).

Ворская волость была излюбленным местом царской охоты. В летописи об этом сказано: «... декабря 27 дня 1545 года выехал Князь Великий Иоанн Васильевич Всея Руси с Москвы на свою потеху царскую в Воры и оттоль в Володимер».

Иоанн IV Грозный дважды подписывал жалованную грамоту на свободу от постоя, кормов и подвод для сел: Петровского, Муромцева, Путилова и Боркова в Московском уезде и «... и в тех селах и деревнях мои князи и бояри и дети боярские и всякие ездоки не ставяца, ни кормов у них, ни проводников, ни подвод емлют. А кто у них возмет силою... быти от меня, от великого князя в казни».

В XVI веке село Петровское становится крупным центром вотчины Троице-Сергиева монастыря. В селе было уже 40 дворов. В 1582 году село Петровское вместе с присёлком Богородское были взяты царем Иоанном Грозным у Троицкого монастыря в обмен на волость Вохну. Другим присёлком села Петровское было село Иевлево, находившееся в семи километрах к северо-востоку от него (в нём церковь, а у церкви три двора церковных и 11 дворов крестьянских).

Во 2-ой половине XVII века деревянная Петровская церковь уже не числится, а селение названо деревней «на пруде по обе стороны Назаровского оврага, в ней крестьянских дворов 65».

В 1684 году в деревне Петровской срублена новая деревянная церковь во имя Николая Чудотворца.

В 1700 году село Петровское перешло во владение подполковника Преображенского полка Дмитрия Кузмича Карпова. 398 жителей числилось в нём. Карпов приложил много сил к улучшению села, и прежде всего не пожалел средств на внутреннее убранство церкви. Появились иконы в серебряных и золотых окладах, святой алтарь, на нём на престоле одежда выбойчатая полосатая, покров атласный красный. После смерти в 1704 году Д.К. Карпова село и присёлок Иевлево перешли во владение его жены Матрёны Ларионовны, которая вскоре ушла в монастырь, отказав все свои вотчины Великой государыне Екатерине Алексеевне за прокорм в святой обители.

В 1717 году, по именному высочайшему Указу, село Петровское с присёлком Иевлево было пожаловано жене Фёдора Николаевича Балк Матрёне Ивановне за службу её мужа.

Балк – старинная дворянская фамилия, родоначальники которой фон Балкены переселились из Вестфалии в Ливонию. Потомок этого рода Николай Иванович фон Балкен (1630-1695 гг.), майор шведской службы, в 1653 году перешёл на русскую службу в чине капитана, в 1664 году получил звание полковника.

Его сын генерал-поручик Федор Николаевич Балк (1670-1739 гг.) был любимым полковым командиром Петра Великого. В 1699 году он женился на дочери немецкого виноторговца, перебравшегося из Германии в Москву, Модесте (по-русски Матрёне) Монс. Матрёна Ивановна Монс жила в то время в Риге, где Балк был губернатором. Здесь произошло её знакомство с будущей императрицей Екатериной Алексеевной. Вскоре она становится её поверенной в интимных делах. Когда царю Петру доложили о подозрительной дружбе его жены с молодым и красивым Виллимом Монсом (братом Матрёны Ивановны), расправа последовала без долгих розысков. Монс был обезглавлен, а госпожу Балк за интриги и взятки приговорили к одиннадцати ударам кнута и сослали в Тобольск. После смерти Петра по повелению Екатерины Матрёна Ивановна была возвращена в Москву, где она вскоре умерла.

После этого пожалованная Екатериной своей любимице М.И. Балк вотчина село Петровское с присёлком Иевлево перешли во владение её детей Павла и Петра Фёдоровичей Балк.

В 1743 году село Петровское принадлежало камергеру и генерал-лейтенанту Петру Фёдоровичу Балк (крестьянских дворов – 121, проживают мужчин – 373, женщин – 414).

После смерти в 1762 году П.Ф. Балка вотчиной владеет его жена Марфа Васильевна Балк (урожденная Шереметева). Она проживала в Петербурге, а летом – в господском доме в Иевлево. Здесь в 1766 году на её средства была построена новая деревянная церковь Рождества Христова.

В селе тогда насчитывалось 47 дворов с 282 жителями. После смерти Марфы Васильевны вотчина перешла во владение её племянника Федора Павловича Балк-Полева, затем его сына Павла Фёдоровича Балк-Полева. Он в 1797 году на свои средства построил новую деревянную церковь в селе Петровское «во имя Спаса Нерукотворённого Образа с приделом Николая Чудотворца».

Следующая страница истории села Петровское связана с именем новых владельцев – Мельгуновых. 27 мая 1823 года вдова действительного статского советника Екатерина Алексеевна Мельгунова послала челобитную митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету с просьбой разрешить построить в селе Петровское каменную церковь во имя Спаса Нерукотворённого Образа с приделом Николая Чудотворца вместо пришедшей в ветхость деревянной. Проект новой церкви был составлен академиком архитектуры Ф.М. Шестаковым и каменных дел мастером Л.П.Карлони.

Церковь была построена и освящена в 1828 году «тщанием бывшей помещицы Е.А.Мельгуновой». В тот год в селе было 72 двора, в них проживало 385 мужчин и 380 женщин.

В 1870 году, впервые за 42 года после постройки, внутренние стены церкви были расписаны живописью.

С 1-ой половины XIX века в селе стало увеличиваться количество фабрик. К концу столетия их насчитывалось шесть, и все они принадлежали династии купцов Якшиных. Вырабатывали на них полотно – от салфеток до холстин. Работал также химический завод купца Эмилия Мориц (32 рабочих). Управляющим был вюртембергский подданный Евграф Эдуардович Ган.

В 1872 году в селе Петровском было 187 дворов деревянных, жителей мужского пола 443, женского пола – 527, земли пахотной 718 десятин. Грамотных в селе было 84 человека. В сельской школе работал один учитель, в классе сидели 20 учеников.

В 1872 году в Петровском проводилось 7 ярмарок, на которых были представлены товары местного производства: овчина, сбруя конская, лапти, а также зерно и овощи. Большое место занимали изделия местных ткачей. В селе действовала бумаготкацкая фабрика.

Жители занимались в основном ткачеством (244 мужчины и 316 женщин), земледелием 10 мужчин и две женщины. Остальные мужчины занимались извозом (115 человек) или уходили работать по найму.

В 1883 году, кроме фабрик, в селе было 20 светёлок, станов в них было 176; две кустарные избы с четырьмя станами. Сто лет назад, в I773 году, местный житель Савелий Васильев получил билет на ткачество шелковых лет и приобрел два стана. Так начиналось ткачество в Петровском. Через сто лет почти все петровское население село за ткацкие станы.

В селе был один питейный дом и семь лавок. У крестьян числилось: лошадей – 147, крупного рогатого скота – 174, мелкого – 70. Церковнослужителям принадлежало три двора и три деревянных дома.

По переписи 1926 года, в селе Петровское было: дворов – 252, населения – 1115 человек, из них грамотных 404 человека. Жителей обслуживали: школа 1-й ст., лавка Огудневского Общества потребителей, изба-читальня, отделение Ивановского промышленно-кустарного ткацкого товарищества, пожарное общество, машинное товарищество.

на главную